Шишкин против Siskin’а

© Д.И. Ермолович

Статья опубликована
на сайте Д.И.Ермоловича
и в журнале «Мосты» №2 2007 г.
Публикуется с разрешения автора.

Поводом к написанию этой статьи стала неординарная жалоба, поданная в Европейский суд по правам человека. Истцы — два русских жителя Латвии — обвинили это государство в нарушении своих прав и унижении своего достоинства. Конфликт возник из-за того, каким образом фамилии этих людей были переданы на латинице в выданных им документах.^[1]

Хотя эта история произошла за пределами нашей страны, она наглядно подтвердила истину, весьма актуальную и для России: упорядочение передачи имён собственных с кириллицы на латиницу — проблема не только лингвистическая, но и юридическая, и в отсутствие чётких и продуманных мер со стороны государства она может только обостряться.

Обстоятельства дела

Изложу дело, стараясь придерживаться сухих фактов. Заявителями жалобы были мать и сын Шишкины, проживающие в латвийском посёлке Царникава (Carnikavā) Рижского района. Как и многие русские в Латвии, они имеют статус «неграждан».

В апреле 1998 г. Управление по делам гражданства и миграции МВД Латвии выдало Шишкиным паспорта «постоянно проживающих неграждан». На основной странице паспортов их фамилии были записаны, соответственно, как Šiškina и Šiškins.

(Если кому-то из читателей неясно, откуда возникла конечная -s в латышской передаче фамилии Шишкин, поясню, что это окончание именительного падежа мужского рода, которое в латышском языке добавляется к мужским именам и фамилиям независимо от языка их происхождения).

Указанный способ транскрипции (Šiškina и Šiškins) Шишкины не оспаривали. Их не устроило то, как были написаны их фамилии в машиносчитываемой зоне паспорта, расположенной в нижней части той же страницы и состоящей из двух непрерывных последовательностей прописных букв, цифр и символов. Там фамилии приобрели вид SISKINA и SISKINS. Первая и третья буквы S утратили диакритический знак (ˇ), сигнализирующий о чтении буквы Š как [ш]. Без такого знака буква S сохраняет своё обычное звуковое значение, т.е. [с].

Обнаружив такое написание, г-жа Шишкина отказалась получать паспорт, и в июне того же года они с сыном подали иск в суд Центрального района Риги против Управления по делам гражданства и миграции. Шишкины потребовали, чтобы Управление заменило их паспорта на новые документы, в машиносчитываемой зоне которых фамилии были бы указаны без искажений.

Районный суд отказал истцам, и те подали апелляционную жалобу в следующую судебную инстанцию — Рижский окружной суд. В своем заявлении они указали, что их фамилии, происходящие от русского существительного шишка, в новой транскрипции выглядят так, как если бы были образованы от вульгаризма сиська. Из этого Шишкины сделали вывод о том, что, опустив диакритический знак, управление МВД унизительным образом исказило смысл их фамилии.

Истцы отметили и то, что из-за расхождений между вариантами, указанными в верхней и нижней (машиносчитываемой) зонах страницы паспорта, получается, что на одной и той же странице указываются две разных фамилии.

Далее, Шишкины заявили, что оспариваемая транскрипция их фамилии создает для них практические проблемы при поездках к близким родственникам во Франции и России, поскольку написания SISKINA и SISKINS не соответствуют формам Chichkine и Шишкин (Шишкина), соответственно используемым в этих странах.

Рижский окружной суд согласился с доводами заявителей и удовлетворил их ходатайство. В судебном постановлении от 17 марта 1999 г. было указано, что транскрипции SISKINA и SISKINS не соответствуют их подлинной фамилии и что в машиносчитываемых строках должно быть написано SHISHKINA и SHISHKIN. Управлению по делам гражданства и миграции было предписано выдать заявителям новые паспорта с исправленными данными.

Однако Управление по делам гражданства и миграции обжаловало это постановление в Сенат Верховного суда Латвии. В своем ходатайстве оно пояснило, что строки, предназначенные для машинного считывания, должны заполняться в строгом соответствии с действующим стандартом Международной организации гражданской авиации (ИКАО) — документом 9303 «Машиносчитываемые проездные документы».

Согласно этому стандарту, указание имени и фамилии в машиносчитываемой зоне должно соответствовать их транскрипции в основной части страницы паспорта, предназначенной для визуального прочтения. В то же время данная норма подчинена трем требованиям: (1) не должны использоваться какие-либо диакритические знаки; (2) в машиносчитываемых строках не должны указываться графемы, отсутствующие в основной части; (3) количество букв в обеих зонах паспорта должно быть одинаковым.

Таким образом, в силу первого из указанных требований в машиносчитываемых строках не может использоваться буква Š (с надстрочным знаком). Если же её заменить на SH, то были бы нарушены сразу два требования: второе — в нижней части страницы появилось бы две буквы H, которых нет в основной части, и третье — изменилось бы количество букв в фамилии.

Управление по делам гражданства и миграции заявило, что такой паспорт, не отвечающий международным стандартам, был бы недействительным и не позволил бы его владельцу выезжать за рубеж. Кроме того, в кассационной жалобе Управления указывалось, что исполнение постановления окружного суда невозможно технически, поскольку оспариваемые строки автоматически генерируются компьютерной программой, утвержденной на международном уровне и не подлежащей изменению.

Несмотря на все эти доводы, своим постановлением от 9 июня 1999 г. Сенат Верховного суда Латвии отклонил кассационную жалобу Управления и подтвердил предыдущее судебное решение. При этом Сенат ссылался на постановление №174 от 14 мая 1996 г. «О написании и идентификации имен и фамилий в документах». Согласно статье 2 этого постановления, транскрипция фамилий иностранного происхождения должна быть, по мере возможности, максимально приближена к их произношению на исходном языке.

Сенат счел, что графические формы SISKINA и SISKINS в машиносчитываемой зоне унизительным образом искажают смысл фамилий заявителей, и признал, что их правильная формулировка в этой части паспорта должна быть SHISHKINA и SHISHKIN.

После отклонения кассационной жалобы Управление изготовило два новых паспорта «постоянно проживающих неграждан» и выдало их Шишкиным. Но и в новых паспортах написание их фамилий в машиносчитываемых зонах оказалось прежним.

Шишкины опять отказались получать паспорта. Дело было поручено судебному исполнителю, который в сентябре 1999 г. обратился в Рижский окружной суд с запросом о разъяснении его прежнего постановления от 17 марта. Он поставил вопрос: можно ли считать, что Управление по делам гражданства и миграции удовлетворительным образом исполнило это постановление, выдав заявителям новые паспорта, не отличающиеся от прежних.

Рижскому окружному суду пришлось вынести разъяснительное определение. 24 ноября 1999 г. суд уточнил, что для исполнения мартовского постановления Управление должно было выдать заявителям новые паспорта, в машиносчитываемой зоне которых фамилии были бы транскрибированы так, как указано в мотивировочной части постановления суда, а именно SHISHKINA и SHISHKIN.

Однако 7 февраля 2000 г. председатель Департамента по гражданским делам Сената Верховного Суда Латвии принёс протест на это определение, и решением от 23 февраля 2000 г. Сенат удовлетворил этот протест.

Вот какая аргументация была приведена в новом решении Верховного суда. Оспариваемая часть паспорта, говорилось в нём, составлена в соответствии со стандартом, зафиксированным в документе 9303 ИКАО. Единственное предназначение машиносчитываемой зоны — в том, чтобы обеспечить автоматическую идентификацию владельца паспорта при пограничном контроле. Эти строки не предназначены для визуального прочтения.

Кроме того, в решении Сената было отмечено, что транскрипция графемы Š как SH противоречит стандарту ИКАО и сделала бы невозможной автоматизированную идентификацию личности заявителей. Последнее явилось бы нарушением Международной конвенции о гражданской авиации.

В постановляющей части решения Сенат констатировал, что удовлетворить требование заявителей технически невозможно, поскольку строки машинного кода набираются паспортной машиной автоматически, без всякого вмешательства со стороны оператора. В машиносчитываемой зоне эта графема Š может фигурировать лишь без диакритического знака, т.е. в виде S. На этом основании Сенат отменил разъяснительное определение Рижского окружного суда от 24 ноября 1999 г. как ошибочное и противоречащее действующей правовой регламентации.

После этого г-жа Шишкина обратилась к председателю Верховного Суда с жалобой на протест председателя Департамента по гражданским делам и на решение Сената о его удовлетворении. В письме от 19 июня 2000 г. председатель Верховного суда ответил заявительнице, что решение Сената о толковании какого-либо судебного постановления не подлежит дальнейшему обжалованию и что постановление от 23 февраля 2000 г. соответствует закону.

Итак, двухлетняя тяжба Шишкиных с паспортным управлением МВД Латвии, в ходе которой суды то отклоняли их требования, то соглашались с ними, не принесла удовлетворительного результата для латвийских «неграждан». Управление по делам гражданства и миграции не выполнило постановление Рижского окружного суда от 17 марта 1999 г. и добилось его отмены.

Шишкины же по-прежнему отказывались от получения предлагаемых им паспортов. Исчерпав все юридические возможности в рамках государства Латвия, мать и сын попытались добиться удовлетворения своих требований на общеевропейском уровне. Так возникло дело «Шишкина и Шишкин против Латвии» в Европейском суде по правам человека.

Мотивировка жалобы Шишкиных

Европейский суд по правам человека, находящийся в Страсбурге, принимает к рассмотрению отнюдь не любые жалобы, а лишь связанные с нарушениями Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, действующей с 1953 г., и последующих протоколов к ней. Это краткий, но ёмкий и мощный правовой инструмент. Шишкиным необходимо было обосновать свою претензию положениями Конвенции, и они указали на ряд её статей, нарушенных, по их мнению, латвийскими государственными органами.

Во-первых, заявители сослались на статью 8 Конвенции («Право на уважение частной и семейной жизни»). Они сочли, что написания SISKINA и SISKIN, вызывающие негативную ассоциацию со словом сиська, искажают смысл их фамилии и дают повод для унизительных кличек. Вследствие этого, по их мнению, способ написания их фамилии в машиносчитываемой зоне паспортов ущемляет их честь и достоинство.

Во-вторых, Шишкины апеллировали к статье 13 Конвенции («Право на эффективное средство правовой защиты»). Они подчеркнули, что, хотя по существу спора суды удовлетворяли их ходатайства, судебные постановления не были исполнены и исходное положение дел не изменилось. Таким образом, они не получили эффективных внутренних средств защиты их прав, гарантируемых Конвенцией.

В этом же факте заявители усмотрели нарушение статьи 6.1 Конвенции («Право на справедливое судебное разбирательство»): из-за того, что административный орган не исполнил постановление Рижского окружного суда, подтвержденного постановлением Сената Верховного суда, было нарушено их право обращения в суд.

Авторы жалобы указали на практические проблемы, связанные с отсутствием паспортов, которые они отказываются получать из-за унизительного содержания этих документов. Прежде всего речь идёт о невозможности выехать за рубеж без паспорта, что представляет собой нарушение их права, гарантируемого статьёй 2 «Свобода передвижения» Протокола №4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Наконец, Шишкины подчеркнули в своей жалобе, что отсутствие паспортов не позволяет им найти работу и получить доступ к различным социальным службам, и расценили эту ситуацию как нарушение ещё целого ряда статей Конвенции.

Мотивировка решения Европейского суда

Изучая жалобу Шишкиных с точки зрения её приемлемости, Европейский суд проанализировал те нормы латвийского права, которые имели отношение к делу.

Удостоверение личности «неграждан» Латвии регулируется законом 1995 г. «О статусе граждан бывшего СССР, не имеющих гражданства Латвии или другого государства» и рядом подзаконных актов — постановлений кабинета министров. Согласно этим документам, всем постоянным жителям Латвии в возрасте от 16 лет вменяется в обязанность получение паспортов, а паспорта эти изготавливаются по единому образцу на латышском и английском языке. Реквизиты и записи в паспорте оформляются в соответствии с требованиями международных договоров и стандартов.

Имя и фамилия владельца паспорта транскрибируются в соответствии с правилами написания имен и фамилий на латышском языке. В машиносчитываемой зоне паспорта имя и фамилия лица воспроизводятся в соответствии с их написанием на латышском языке, но без использования диакритических знаков.

В своём решении по жалобе Шишкиных Европейский суд подтвердил, что жалобы, касающиеся имен и фамилий физических лиц, относятся к вéдению статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Несмотря на то, что в статье 8 нет конкретных положений о фамилиях как о средстве личной идентификации и указания на семейную принадлежность, имя и фамилия человека относятся к его частной и семейной жизни. В этом суд опирался и на свои прецедентные решения об именах и фамилиях.

При этом Европейский суд констатировал, что спор возник лишь из-за содержания двух последних строк на основной странице паспорта, состоящих из букв, цифр и графических символов. Суд отметил, что эти строки, заполненные в соответствии с нормами ИКАО и специально предназначенные для считывания их машинным способом, имеют единственную цель — обеспечить автоматизированную идентификацию лица в ходе пограничного контроля. В решении Суда было указано, что данная зона паспорта является чисто технической частью ограниченного пользования и в принципе не предназначена для визуального прочтения.

Поэтому Европейский суд счёл, что та форма, в которой фамилия владельца паспорта занесена в указанные строки, никак не влияет на целостность фамилии как элемента гражданского состояния лица. Суд обратил внимание на то, что ни в одном из многочисленных документов, выданных заявителям латвийскими властями, не была использована форма SISKINS или SISKINA для обозначения заявителей.

Европейскому суду пришлось признать, что эти формы (SISKINS, SISKINA) были использованы иностранными государственными органами (Шишкины предоставили многочисленные документы, свидетельствующие об этом). Однако такое написание, по мнению суда, было вряд ли выведено из форм, содержащихся в машиносчитываемой зоне паспортов: ведь снятие диакритических знаков в фамилиях иностранцев является обычной мерой в государстве, официальный язык которого не имеет таких знаков. К тому же, говорится в решении Суда, из материалов дела не следует, что за рубежом или в Латвии заявители сталкивались с какими-либо препятствиями в плане их личной идентификации.

И наконец, в ответ на жалобу Шишкиных о том, что их фамилии приобрели искажённый смысл вследствие снятия диакритических знаков, Суд заявил: сам по себе факт того, что фамилия дает повод для присвоения клички, недостаточен для обоснования нарушения прав, гарантированных статьей 8 Конвенции.

При этом в своём решении Суд сослался на прецедент — дело «Шерна против Финляндии» (Stjerna v. Finland), рассматривавшееся в 1994 г. В том деле заявитель — гражданин Финляндии шведского происхождения — добивался от финских властей разрешения на смену своей фамилии. Одним из аргументов было то, что его редкая и труднопроизносимая для финнов фамилия была превращена ими в презрительное прозвище kirnu («маслобойка»). Но Европейский суд не усмотрел в этом специфической особенности его фамилии, мотивируя это тем, что искажению поддаются многие имена, и не нашёл достаточных оснований для заключения о нарушении его права на уважение частной жизни.

Также безосновательной была признана апелляция Шишкиных к статьям 6.1 и 13 Конвенции, гарантирующим право на справедливый суд и на эффективное средство правовой защиты. По мнению Суда, спор ведется не о целостности фамилии как образующего элемента гражданского состояния, а лишь о том, как фамилия воспроизведена в машиносчитываемой зоне паспорта. Поэтому предмет спора не носит личного, имущественного или субъективного характера, относящегося к сфере частного права, и лишён какого бы то ни было гражданского аспекта.

Ссылки заявителей на статью 2 «Свобода передвижения» Протокола №4, а также на другие статьи Конвенции, положения которых Шишкины считали нарушенными из-за отсутствия у них паспортов, Суд отклонил по той причине, что такое положение сложилось не из-за отказа властей выдать им паспорта, а, напротив, из-за собственного отказа Шишкиных от получения документов. При этом объективных оснований для такого отказа Суд не нашел и заявил, что Шишкины жалуются на ситуацию, созданию которой они сами же и способствовали.

В итоге 8 ноября 2001 г. Европейский суд по правам человека единогласно принял решение: жалобу Шишкиных отклонить.

Взгляд на проблему на основе здравого смысла

Не будучи юристом, я не в состоянии дать обстоятельную правовую оценку ни действиям гг. Шишкиных, ни тем более решениям судов по их жалобам. Однако я позволю себе высказать взгляды на эту ситуацию, продиктованные логикой и здравым смыслом.

Нет сомнения, что именование человека — неотъемлемая и чрезвычайно важная часть его этнокультурной, языковой и личностной идентичности. Искажение имени есть нарушение этой идентичности. Когда имя человека функционирует в иной лингвистической среде, оно неизбежно подвергается каким-то фонетическим и (во многих случаях) орфографическим изменениям. Последнее особенно актуально для пар языков, пользующихся различными графическими системами (хотя латышский язык переиначивает не только восточнославянские имена, но и имена из языков, письменность которых основана на латинском алфавите).

Проблема заключается в том, как придать даже неизбежным модификациям имени в иной языковой системе какую-то разумную основу, не позволить имени исказиться до неузнаваемости и не перейти ту грань, за которой изначальную форму имени уже нельзя будет восстановить.

Дело Шишкиных против Латвии парадоксальным образом стало жизненной иллюстрацией к тем шутливым историям и анекдотам, которые уже давно и широко ходят в этой прибалтийской стране. Вот один из типичных анекдотов. Некий Шишкин, проживаюший в Латвии, решает поменять гражданство и переехать в Россию. Подаёт заявление на выдачу российского паспорта и представляет латвийские документы, в которых он записан, естественно, как Šiškins. Ну, в российских паспортных органах, естественно, «переводят» эту запись как Сискинс, что и фиксируют в его паспорте. Бедняга жалуется друзьям: ну вот, был я Шишкиным, а стал Сиськинсом. А друзья ему в ответ: не горюй! Хуже было бы, если б ты был Щукиным (Ščukins) или Пышкиным (Piškins). Стал бы Сукинсом или...

Справедливости ради надо отметить, что в реальности подобная история невозможна. Но не благодаря лингвистической компетентности российских паспортно-визовых служб (это отдельная и весьма больная тема), а всё же благодаря одной из латвийских юридических норм. Согласно этой норме, если написание имени или фамилии в паспорте отличается от их написания в документах, имевшихся у владельца ранее, то в разделе паспорта, предназначенном для особых отметок, воспроизводится первоначальная форма на латинице или кириллице. Так что это кириллическое написание имени и стало бы юридическим основанием для правильного написания фамилий в российских документах гипотетических Шишкина, Щукина и Пышкина.

Мне кажется, ошибка реальных Шишкиных состояла в том, что они предъявили претензии именно к технической (машиносчитываемой) зоне паспорта, но не оспаривали передачу их фамилии в визуально читаемой части страницы. Между тем Европейский суд совершенно правильно отметил в своём решении, что варианты Siskina и Siskins, использованные в документах иностранных государств, были выведены не из данных машиносчитываемой зоны, а, скорее всего, из основных написаний — Šiškina и Šiškins, в которых просто были опущены диакритические знаки. И хотя суд счёл опущение диакритиков обычным делом в тех странах, где буквы с такими диакритиками не используются, эту искажающую имена практику и можно было бы, на мой взгляд, использовать в обоснование права человека на отказ от того, чтобы его имя и фамилия писались с диакритиками в документах, имеющих международное хождение. Используют же немцы диграфы (ae, oe, ue) как эквиваленты букв с умляутом (ä, ö, ü) в тех случаях, когда применение букв с диакритиками невозможно, затруднительно или может вызвать разночтения.

Еще более спорной представляется практика добавления к иноязычным именам в документах латышских окончаний мужского и женского рода (‑s к именам и фамилиям мужчин и -a к именам и фамилиям женщин, если такого окончания там нет: например, имя Любовь превращается в Lubova). Эта практика также вызывает широкий протест среди нелатышей в Латвии и тоже стала предметом юридических споров. Житель Латвии Руслан Панкратов, лидер движения «Верните наши имена», отказался получать паспорт на имя Ruslans Pankratovs и, не добившись удовлетворения своего требования о выдаче ему паспорта без латышских окончаний, в 2006 г. также подал жалобу в Европейский суд по правам человека.

Остается дождаться решения Европейского суда и по делу «Панкратов против Латвии». Трудно предугадать, каким оно будет, особенно в свете прецедента с отклонением жалобы Шишкиных. Но вот если бы с жалобой на искажение имени обратился в суд какой-нибудь Эндрю Джон Тэтчер (Andrew John Thatcher), переехавший в Латвию и получивший там документы на имя Endrus Džons Tetčers (а именно так «полагается» писать это именование по-латышски), вряд ли можно сомневаться в том, какое судебное постановление было бы вынесено по этой жалобе.

Российская практика

История с жалобой Шишкиных на Латвию весьма полезна для оценки ситуации в нашей стране. Да, в Латвии применяются — выражусь мягко — спорные правила передачи русских имён, нацеленные на их «облатышивание». Но если и можно сказать об этих правилах что-то положительное, так это то, что они хотя бы подчиняются какой-то системе и применяются единообразно и универсально в рамках этой страны. Ситуацию же в нашей стране я бы охарактеризовал как полный хаос. Примеров этого хаоса можно приводить сколько угодно, но ограничусь одним. В заграничном паспорте, выданном автору этой статьи паспортно-визовой службой МВД, фамилия владельца указана на латинице как Ermolovich, а в водительских правах, выданных ГИБДД — другим подразделением того же министерства, — как Yermolovich.

По каким же принципам оформляются российские заграничные паспорта? Написание имён и фамилий российских граждан в заграничных паспортах регулируется Приложением №7 к «Инструкции о порядке оформления и выдачи паспортов гражданам Российской Федерации для выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» (в редакции Приказа МВД РФ №1047 от 31 декабря 2003 г.).^[2]

В этом приложении прямо говорится: «Фамилия и имя владельца паспорта заполняются на русском языке и дублируются на английском языке способом транслитерации (простого замещения русских букв на английские)» (выделено мною. — Д.Е.).

Уже одна эта формулировка отражает путаницу терминов и понятий. Если речь идёт о транслитерации, т.е. подстановке одних графических знаков вместо других, то результат никак не может быть написанием на английском (или любом другом) языке. Это всего лишь запись имени в латинской графике. Корректная формулировка была бы «дублируются на латинице» (или «буквами латинского алфавита»).

Но самое забавное, что приводимые в приложении к инструкции соответствия никоим образом не являются транслитерацией и совершенно не согласуются с заявленным способом «простого замещения русских букв на английские».

Во-первых, замещение некоторых букв и сочетаний допускает варианты. Например, сочетание ий  разрешается передавать как iy или как y, а сочетание ый — как yy или как y.

Во-вторых, под таблицей соответствий приводится длинный список «примеров написания наиболее употребимых имён». По идее, примеры должны бы иллюстрировать правила, указанные в таблице. На самом же деле многие примеры этой таблице противоречат.

Так, хотя в самой таблице отсутствует латинская буква x, она встречается в примерах: Alexandr(ov), Alexey(ev), Maxim(ov), Oxana. Если бы речь действительно шла о транслитерации, то в этих именах и фамилиях должно было бы применяться сочетание ks: Aleksandr(ov), Aleksey(ev) и т.д. В то же время имя Ксения (Ksenia) буквы x почему-то не удостоилось, хотя, уж если исходить из этимологии и того, как это имя пишется «на английском языке», оно имело бы на это полное право.

В имени Акулина буква у вместо рекомендованного таблицей соответствия u передаётся почему-то буквосочетанием ou: Akoulina.

Согласно таблице, букву я надо всегда передавать как ya, но рекомендация эта выдержана только в отношении имён Зоя, Илья, Майя, Пелагея, Яна — Zoya, Ilya, Mayya, Pelageya, Yana. А вот имена Татьяна, Ульяна, Федосья, Юлия и другие предлагается писать через ia: Tatiana, Uliana, Fedosia, Yulia. Особенно нагляден разнобой на примере соседних соответствий Яков — Iakov и Яна — Yana. Сомневаюсь, чтобы авторы инструкции смогли сколько-нибудь толково объяснить своё неодинаковое отношение к этим именам.

В списке имён на букву Ф все латинские соответствия, как и положено, начинаются с F. Все, кроме одного: имя Филипп предлагается почему-то писать через Ph: Philipp. Если здесь сыграли роль этимологические соображения, то почему тогда Фёдор — Fedor, а не Theodor?

Список необъяснимых отступлений от таблицы можно продолжить.

В целом вся эта наивная англизация русских имён от российского МВД немного напоминает — как ни парадоксально — латышизацию русских имён от МВД Латвии. Настаивая на этом псевдоанглийском написании наших имён вместо латинской транслитерации, наши «органы» тоже в чём-то лишают нас, россиян, национальной идентичности. Хотя ясно, конечно, что это не сознательная политика, а просто побочный продукт бессистемного, неосмысленного и некомпетентного подхода.

Правила МВД не отвечают и требованию обратимости соответствий: одна русская буква может транлитерироваться разными латинскими и, наоборот, различные русские буквы могут передаваться одинаково. Например, три русских буквы — е, ё и э все, по этим правилам, транслитерируются одинаково: e. Латинская буква y передаёт и й, и ы, и мягкий знак перед гласными. Буква ц замещается буквосочетанием ts — точно так же, как и сочетание тс.

Неудивительно после этого, что, когда на ленты информационных агентств поступают сообщения об инцидентах с российскими гражданами за рубежом, нередко возникают разночтения при попытках восстановить их имена на кириллице, особенно в случае этнически нерусских имён и фамилий (не будем забывать, что в нашей стране живёт и много других национальностей). Rudny — это Рудный, Рудний или Рудны? Elian — это Элиан, Элян, Элянь, Елян, Елиан? Ots — это Отс или, может быть, Оц?

Ещё в советское время — в эпоху всеобщей плановости и зарегулированности — эта сфера, как ни странно, не была стандартизована сколько-нибудь удовлетворительным образом. Существовало несколько технических ГОСТов по транслитерации, каждый из которых имел ограниченную сферу применения и противоречил другим стандартам. В остальных же сферах документации господствовали и господствуют до сих пор иные подходы (не решусь назвать их системами), основанные на транскрипции и настолько разнообразные, что адекватно охарактеризовать ситуацию можно лишь, пожалуй, китайским принципом «пусть расцветает сто цветов».

Дело дошло до того, что отдельные организации и фирмы стали сами сочинять стандарты написания на кириллице российских имён и названий. Как-то мне довелось проводить учебные консультации для переводчиков московского офиса одной крупной международной компании. До начала учёбы я встретился с начальником отдела переводов этой компании, чтобы выяснить его пожелания к содержанию консультаций. Я напомнил ему, что одной из самых трудных является тема передачи собственных имён, и предложил посвятить этой теме часть занятий с переводчиками. «Нет-нет, не надо, — сказал мне мой собеседник, — систем транслитерации так много и они настолько противоречивы, что мы не хотим принимать ни одну из них, а собираемся разработать и внедрить собственную систему».

Боюсь, что подобный подход к запутанной проблеме может лишь усугубить её.

Что из этого следует

Нельзя мириться с тем, чтобы правила передачи имён с кириллицы на латиницу были у каждого свои (хотя фактически это уже имеет место). Наоборот, нужно стремиться к их единству. А чтобы эти правила вызывали как можно меньше проблем и недоразумений, они должны быть разработаны специалистами и отвечать ряду научных требований. Эти требования: (1) универсальность; (2) системность; (3) обратимость.

Требование универсальности означает, что имя собственное передаётся на латинице только одним способом, применимым во всех сферах коммуникации и документооборота и не зависящим от той языковой среды, в которой имя может функционировать. Это вроде бы понятное и естественное условие странным образом никогда не соблюдалось. Сложившийся у нас подход на основе транскрипции поставил способ передачи в зависимость от контекстного языка: ту же фамилию Шишкин принято писать Shishkin в английском тексте, Chichkine во французском тексте, Schischkin — в немецком и т.д. Но написание имени в документе, особенно таком универсальном, как паспорт, лишено контекста и не может быть ориентировано на какую-то конкретную языковую среду. Оно должно быть единым для всех языков, использующих латинскую графику.

Требование системности означает упорядоченность и единообразие, которые исключали бы разнобой и внесистемные исключения. Этому требованию лучше всего отвечает принцип транслитерации, поскольку он — в отличие от транскрипции — ориентирован на чётко фиксируемый буквенный состав имени. Принцип транслитерации удобен ещё и тем, что позволяет автоматизировать передачу имён собственных.

Требование обратимости означает взаимную однозначность кириллическо-латинских соответствий. Это необходимо для того, чтобы по латинскому соответствию можно было точно, без разночтений, восстановить исходное кириллическое написание имени.

Однако транслитерация, удовлетворяющая вышеперечисленным требованиям, может быть двух видов: использующая буквы с диакритическими знаками и без таковых. К первому виду относится стандарт Международной организации по стандартизации — ISO 9-1995. Увы, из-за букв с диакритическими знаками (включая весьма экзотичные — например, символ â для русского я) применение этого стандарта вызвало бы почти такие же проблемы, что и латышская транскрипция, а может быть, и создало бы новые. Например, обладатель фамилии Янусов рисковал бы оказаться Анусовым (Ânusov).

Ко второму виду транслитерации (без диакритиков) можно отнести один из вариантов старого советского ГОСТа 19876-71, который, кстати, специально предусматривался для обмена информацией на машиносчитываемых носителях. Сейчас этот стандарт практически забыт и не используется.

Нужно признать, что в нашей стране отсутствует современная нормативная база для адекватной записи российских имён собственных в латинской графике. Такая база должна быть создана для того, чтобы — в качестве минимальной задачи — освободить от разночтений и неточностей официальные документы, выдаваемые российским государством своим гражданам и юридическим лицам.

В интересах этого следовало бы на общегосударственном уровне утвердить единые и обязательные для всех в стране нормативные правила написания русских (российских) имён и названий (а также любых других лексических единиц и текстов, для которых это может потребоваться), пишущихся на кириллице, буквами латинского алфавита.

Такую нормативную базу необходимо создать не в процессе ведомственного «творчества», а на основе научно разработанного стандарта, отвечающего требованиям сегодняшнего дня. Можно было бы взять за основу и старый ГОСТ 19876-71, модернизировав его в соответствии с современными требованиями. Не буду повторять здесь конкретные собственные предложения на этот счёт, которые мне уже неоднократно доводилось излагать в печатных работах и выступлениях.^[3] Главное, чтобы стандарт отвечал требованиям универсальности, системности и обратимости и основывался на принципе транслитерации (а не транскрипции).

Думается, что жалоба «Шишкин против Латвии» со всей ясностью показывает, что оптимальная система латинской транслитерации кириллических имён ни в коем случае не может использовать графемы с диакритическими знаками. Буквам русского алфавита, которые не могут быть поставлены в соответствие какой-то одной графеме латинского алфавита, должны соответствовать диграфы (буквосочетания).

После разработки и утверждения стандарта единообразной латинской транслитерации имён и названий в официальных документах, выдаваемых государственными органами России, должна быть проведена дальнейшая работа для того, чтобы распространить этот стандарт на более широкие сферы применения, включая науку, образование, книгоиздательство и перевод.

Выше в статье я в ироническом контексте упомянул китайский лозунг «пусть расцветает сто цветов». Но если говорить о Китае, то опыт этой страны в области романизации китайских имён собственных заслуживает самого глубокого уважения и внимательного изучения. Ведь до 1958 г. в правописании китайских имён на европейских языках царила примерно такая же неразбериха, какая царит у нас сейчас в передаче российских имён собственных. Но в Китае нашлись и умы, и организаторские силы, которым хватило мудрости и прозорливости понять серьёзность проблемы и начать решать её в интересах будущего активного выхода Китая в число ведущих игроков на международной арене. Страна в течение двадцати лет методично занималась внедрением единообразного стандарта записи имён буквами латинского алфавита. А обеспечив единообразную и повсеместную практику применения этого стандарта внутри страны, КНР успешно добилась его принятия и в международном масштабе.^[4]

Если бы нашей стране удалось по примеру Китая навести порядок в стандартах транслитерации имён, тогда мы не только сделали бы большое доброе дело для себя, но и, может быть, повлияли бы на ситуацию в других странах, облегчив участь Шишкиных, Щукиных, Пышкиных и других наших соотечественников, не желающих терять свою языковую и культурную идентичность.

^[1] Автор статьи признателен д-ру филол. наук, начальнику управления Конституционного суда РФ Е.Г. Пырикову за любезно предоставленный текст решения Европейского суда.

^[2] С полным текстом этой инструкции и приложений к ней можно ознакомиться на сайте Федеральной миграционной службы Российской Федерации (www.fmsrf.ru). Следует с осторожностью относиться к неофициальным источникам в Интернете, публикующим документы на эту тему, т.к. во многих таких публикациях не учтены последующие изменения и дополнения, введённые приказами государственных органов РФ.

^[3] Интересующихся этими предложениями отсылаю к книге: Д.И. Ермолович. Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи. М.: Р. Валент, 2005. См. с. 127—137.

^[4] Об этом подробнее см.: Указ. соч., с. 396—397.