Пропустить навигацию.
Главная
Сайт Павла Палажченко

Вот такое слово...

П.Р. Палажченко

UPD: Дальнейшее обсуждение с сайта Д.И.Ермоловича.

Есть английские слова, которые настолько своеобразны по своему внутреннему содержанию и культурным корням, настолько не совпадают с реалиями российской жизни, что становятся вечной проблемой для переводчиков любой квалификации. Безусловно, одним из таких слов является глагол to humble (в инфинитиве, а чаще в вариантах to be humbled или humbling). Недавно употребление этого слова и возможные варианты перевода на русский язык рассматривал на своем сайте Дмитрий Ермолович.

Непосредственным поводом для обсуждения стали слова президента США, сказанные им после присуждения ему Нобелевской премии и прокомментированные главным редактором журнала «The New Times» и ведущей передачи «Полный Альбац» на радио «Эхо Москвы» Евгенией Альбац. Вот ее слова: «Для президента, который всего девять месяцев в своем кресле, это колоссальный аванс. И, собственно, Барак Обама об этом и заявил в своём заявлении. Он использовал глагол humble — «я потрясён, я поражён, я абсолютно не ожидал, что это может случиться».

В своем комментарии, озаглавленном «Перевод – полный Альбац», Д.Ермолович пишет:

«Мне показалось странным то, как Евгения Альбац перевела слово humble. Я понимаю, у прямого эфира свои издержки (и даже не буду по этой причине придираться к сочетанию «заявил в заявлении»), но всё же у слушателей могло создаться впечатление, будто это слово в глагольном значении выражает потрясение и неожиданность.

Однако прежде всего установим, что именно сказал президент. А сказал он вот что:
“I am both surprised and deeply humbled by the decision of the Nobel committee.” Да, он заявил о своём удивлении, но для этого использовал другой глагол, точнее причастие — surprised.

А что же значит выражение “I am humbled”? Ответ можно найти, например, в словаре Lingvo12, где читаем:

humble ... 3) заставлять склонить голову (в знак уважения)
I am humbled to do it. — Для меня большая честь сделать это.

И действительно, ведь прилагательное humble значит «смиренный», а to be humbled — это проявлять смирение,  осознавать, что тебе оказали большую честь. Этими словами президент демонстрирует свою скромность, что и полагается делать интеллигентному человеку в таких случаях.

Таким образом, слова «я потрясён, я поражён, я абсолютно не ожидал» как перевод (или объяснение смысла) данного оборота неуместны. Слова Обамы следует перевести так:

«Решение Нобелевского комитета и удивило меня, и явилось для меня огромной честью».

Как мне кажется, с глаголом to humble дело обстоит несколько сложнее, и я написал об этом Дмитрию. Мои замечания опубликованы на его сайте:

«Твой комментарий насчет «перевода» Альбац, конечно, правильный. Но можно кое-что добавить. Я встречал такой интересный вариант: «смущен». Не уверен, что он лучший в данном случае, но полностью отвергать его я бы не стал. В синхроне я сам использовал этот вариант (в ООН, где I am humbled встречалось), а также «взволнован», что мне казалось в некоторых ситуациях правильным. Близко к этому — awed: I am humbled/awed to be in the company of such a great man. Это, кстати, довольно стандартная формула и нередко — просто дежурный комплимент. Но иногда (ситуативно) в слове humbled появляется такой элемент: «большая и, может быть, не совсем заслуженная честь». Возможно, он просматривается и в реакции Обамы. Конечно, слишком «договаривать» переводчик не должен, но иметь в виду этот оттенок иногда стоит».

Д.Ермолович реагировал на это следующим образом:

«У меня также нет сомнений, что выражение I am humbled демонстрирует сомнение говорящего (может быть, показное или чисто ритуальное, но это неважно) в заслуженности награды. Собственно, именно в этом смысле и принято говорить «для меня это большая честь», хотя данный оттенок значения ощущается в этом обороте не так явно, как в английском. Что касается выражений «я смущён» или «я взволнован», то их нельзя причислять к регулярным соответствиям, но, думаю, в каких-то случаях при синхронном переводе их может оправдать синтаксическая структура предложения, когда переводчику необходимо «выкрутиться» с передачей причастия».

Замечу по ходу, что нерегулярные, контекстуальные или раскрывающие подтекст варианты могут потребоваться по чисто практическим причинам, например, если оратор говорит I am both honored and humbled (эта формула встречается сплошь и рядом). Как мне кажется, подтекст в этом случае может выражать как «ритуальное сомнение» в заслуженности награды, так и мысль о том, что она накладывает на награжденного еще большую ответственность.

Далее Д.Ермолович высказывает более общие соображения:

«Вообще слова humble, humility — очень интересная тема для исследований в области этнолингвопсихологии. У этих слов религиозный источник, т.к. понятие смирения — осознания своей недостойности, греховности, необходимости в спасении души — входит в основы христианской морали. Во многих английских речевых формулах где-то на глубинном уровне языкового сознания заложены подобные фрагменты протестантской этики, поэтому слова humble и humility стали в английском языке чуть ли не разменной монетой (вспомним хотя бы пресловутое IMHO — in my humble opinion, выражение, которое любители сетевого общения переняли и у нас в виде транслитерата ИМХО). А вот в русской речи слова смирение, смиренный остаются элементами фразеологии церковников, но широкой публикой воспринимаются или как малопонятные архаизмы, или как слова, описывающие тихое, смирное, покорное поведение. Прямо заявлять о своём смирении (читай: недостойности) в светской и тем более официальной речи у нас не принято. Такой тут сложился когнитивный диссонанс, которым, возможно, и объясняются трудности перевода данного выражения».

Должен сказать, что различие в значении слов humility и смирение интересовало меня уже давно, и мне всегда казалось, что дело здесь не только в принадлежности этих слов к разным культурно-лингвистическим слоям – упрощенно говоря, в английском языке общему (включающему светский и религиозный), а в русском – церковно-религиозному, но и в существенно иной структуре собственно лексического значения. Подтверждение своему предположению я нашел в, как всегда, тонком анализе лексических значений английского и русского слов у Анны Вежбицкой (Anna Wierzbicka). Процитирую ее книгу  Semantics, Culture, and Cognition. Universal Human Concepts in Culture-Specific Configurations:

“If we compare the concept of ‘humility’ with the concept of ‘smirenie’ we see that the differences between them are really quite considerable. The main difference is, I think, this: Smirenie implies above all a serene acceptance of everything that happens, because everything that happens is seen as due to God’s will, to which one has submitted one’s own will; this may well include acceptance of one’s own lowly status, as well as acceptance of suffering, violence, persecution, and so on, but the main stress is not on the ‘lowliness’ but on acceptance. To the extent to which ‘a lowliness of mind and heart’ is implied by smirenie, it follows from the submission of one’s will to God’s will.

By contrast, in humility the stress is not on acceptance and submission of will but on a preference for the last place, on a desire not to be treated as someone who is better than other people, on a deep dislike of  vana Gloria ‘empty glory’. The great symbolic sense in which Jesus washes the feet of His disciples is symbolic of ‘humility’, not of ‘smirenie’: there is no question there of His submitting His will to theirs, but only of His wish not to derive any glory from any comparisons between Him and His fellow human beings. <...>

The explications of humility and smirenie proposed here are perhaps surprisingly different from one another (given the traditional assumptions that smirenie is simply a Russian term for humility). <…> When one considers that in translations of the Bible and other crucial documents of Christianity, the same words which are translated into English as humility are translated into Russian as smirenie, one must conclude that these different translations suggest to their readers rather different moral ideas.”

Итак, смирение и humility – не одно и то же. Смысловая структура слова humility не исключает активного действия, в то время как «смирение» предполагает пассивное подчинение высшей воле. Соответствующие глаголы – to humble и «смирить/усмирить» — расходятся еще дальше. Как мне представляется, английский глагол более частотный и распространяется на большее число ситуаций. Реакция на высокую награду или пример, приведенный мною выше (I am humbled to be in the company of such a great man), далеко не исчерпывают перечень возможных контекстов.

Вот, например, сообщения информационных агентств о посещении губернатором Техаса больницы, где находились на лечении военнослужащие, которые стали жертвами преступления майора американской армии, устроившего массовый расстрел на расположенной в этом штате военной базе Форт Худ. Одно из агентств озаглавило свое сообщение так: Texas Gov. Perry says he's humbled after visiting with victims of Fort Hood shooting. Далее в тексте читаем: Perry said at a news conference on Saturday that the soldiers he visited with told him it is an honor to serve their country and they are committed to returning to service. He praised the care they were receiving and described his conversations with the soldiers as «humbling.»

Как видим, глагол to humble не только отличается по смыслу от русских глаголов, связанных с существительным «смирение», он легко меняет форму – переходит в пассив, становится причастием. Переводчику, конечно, важно понимать особенности значения этого слова, но, пожалуй, еще важнее понимать его «ситуативный смысл». По существу, to humble – это удобное, легко «попадающееся под руку» слово, используемое чтобы выразить уважение, восхищение и даже, если хотите, преклонение перед людьми, проявившими какие-то выдающиеся качества. Вот слова самого Перри: What I heard time after time in those hospital rooms that it's their honor to be able to serve our country, and that is a very humbling thing to watch a young man or woman whose life has been irreparably harmed in a violent act, yet their concern and their interest is in continuing to be able to serve this country. Думаю, здесь вполне подойдет, например, такой вариант: «…я преклоняюсь перед молодыми людьми, в жизни которых насилие оставило тяжелый, неизгладимый след, но которые тем не менее хотят и впредь служить нашей стране». В более высоком стилистическом регистре – словосочетание «склонять голову перед кем-то или чем-то».

Там, где высказывание губернатора цитируют журналисты, переводчик должен будет строить предложение вокруг того же русского слова. Думаю, в данном случае это не так трудно, например, в предложении Perry said he is humbled by the dedication and professionalism of the soldiers. В других же случаях (например, в предложении He praised the care they were receiving and described his conversations with the soldiers as «humbling» это потребует некоторой изобретательности.

Какие еще слова и выражения используются в аналогичных ситуациях в русском культурном контексте? Не хочется, конечно, уходить слишком далеко, но вспоминаются такие слова, как «подвиг» или «нравственный пример». Возможно, в каких-то контекстах (например, в художественном переводе) «целостное преобразование» (этот термин Я.И. Рецкера я считаю очень удачным) с использованием таких слов было бы правомерным.

А вот пример, тоже из сообщений агентств, где humbled используется уже в совершенно другом контексте:

President Obama visits China at a time when the world's two most powerful economies face very different fortunes. A humbled United States is slowly recovering after sparking the global financial crisis. China, on the other hand, has handled the downturn with ease and appears to be leading the world out of recession, while increasing its influence in Asia. The last year has shaken Americans' confidence, and many fear China's economy will overtake and eventually dominate the United States.

Удачный перевод предложения с этим словом, как мне кажется, возможен лишь если внимательно прочитать, как минимум, весь этот фрагмент и вдуматься в него. Ведь если искать соответствие в словарях, то выбирать вроде бы не из чего, разве что попробовать глагол «посрамить», но это был бы, по-моему, явный перебор, да и причастие от этого глагола («посрамленные США») плохо смотрится в тексте. Переводчику приходится искать вариант одновременно с решением другой задачи: в английском тексте представляет трудность характерное recovering after sparking. Такое подчеркивание «временного фактора» не характерно для русской речи и его копирование в переводе сделает текст, как минимум, неуклюжим. Решить обе проблемы можно, например, разделив предложение: «Соединенные Штаты переживают не лучшие времена. Страна, в которой начался ставший затем глобальным финансовый кризис, медленно выходит из него, в то время как Китай справился со спадом легко. Судя по всему, именно Китай выводит мир из рецессии, одновременно усиливая свое влияние в Азии».

Реагируя на эти примеры, Дмитрий Ермолович написал мне, что речь идет, видимо, о дальнейшем развитии значения. Я в этом не уверен. Мое представление о лексическом значении несколько иное. Как мне кажется, оно нередко не столько развивается, сколько «расплывается», оставаясь в сущности прежним. «Расплываясь» по различным контекстам и ситуациям, слова могут становиться ключевыми, «незаменимыми» для описания этих ситуаций, потому что возможность этого уже заложена в их значении.


UPD: Дальнейшее обсуждение с сайта Д.И.Ермоловича.

humbling — слово-перевёртыш

ЦИТАТА:

Сравним два примера с прилагательным humbling:

  1. As much as we all like to think we can do it all, we’ve all had that humbling moment — or many humbling moments — when we must recognize our own limitations. (All parents have faced those humbling moments, by Natalie Morales, TODAY)
  2. One of my most humbling moments was when I heard from a coworker that his son was learning about astronomy in school and he asked about "that star program” that I showed him a few months prior... It was truly a humbling moment to know that all the other students would get a chance to see this wonderful program. (Речь идет об учебной программе по астрономии; источник: Celestia forum)

КОММЕНТАРИЙ:

В разделах «Переводизмы» и «Дискуссии и полемика» помещено уже много материалов, посвящённых значениям и переводам глагола и прилагательного humble, оборота to be humbled, существительного humility. Но тема трактовки слов из этого гнезда оказалась не исчерпана.

В интересном и неожиданном значении всё чаще стало выступать прилагательное humbling. Словари пока не дают этого нового значения и по-прежнему трактуют humbling так:

causing awareness of one's weaknesses and shortcomings (die.net - online dictionary)

inducing a feeling of inferiority (Wikidictionary)

Русские соответствия для humbling, когда оно употреблено в этом традиционном значении, могут быть разнообразны:

Golf is a humbling game.

Гольф — это игра, способная сбить спесь.

Reality has indeed intruded. His perceived strengths are now seen as weaknesses... And Barack Obama, a man of almost limitless self-regard, has been humbled... It has been, in fact, a humbling year. The sooner the president understands that, the better it will be for him, and for us.  (Peter Wehner. Obama’s Humbling Year - Commentary Magazine, 12.09.2009)

Но вмешалась реальность. То, что считалось его сильными сторонами, теперь воспринимается как слабости. А Барак Обама - человек почти безграничного самомнения - оказался посрамлён. Этот год оказался, по сути дела, постыдным. Чем скорее президент поймёт это, тем лучше для него и для нас.

В примере №1 humbling выступает в этом традиционном значении. Сам пример можно перевести так:

Как бы нам ни хотелось думать, что мы можем всё, каждый из нас переживал ту минуту — или минуты — стыда, когда приходится признавать, что наши возможности ограничены.

Но в современной речи слово humbling способно обрести практически противоположное значение - «приятный, радостный, доставляющий удовлетворение». Это же подтверждает и автор ответа на вопрос на сайте Wikianswers:

What does it mean your humbling moments?

It means your good and happy moments. (Wikianswers)

Вот ещё одно свидетельство нового значения:

When [Usain] Bolt [Jamaica-born record-setting sprinter] hits speeds approaching 30 m.p.h. (48 km/h) on the track, we witness man morph into machine. "It's really humbling,” says Bolt when asked to reflect on his records. "You can say, ‘Oh, my God, I’m doing this’.” (Time, 28 Dec. 2009)

Когда Болт достигает на беговой дорожке скорости, близкой к 38 милям в час (48 км/сек), мы становимся свидетелями того, как человек превращается в машину. «Это на самом деле очень приятно, — отвечает Болт на просьбу поразмыслить над своими рекордами. — Можно сказать себе: "Боже мой, у меня это получается”».

Таким образом, humbling moments может значить, в зависимости от контекста, противоположные вещи — или «минуты стыда, неприятные минуты», или «радостные минуты (моменты)». Такое в языке бывает. А пример №2 можно перевести, например, так:

Я пережил одну из самых приятных минут, услышав от коллеги, что его сын, изучающий в школе астрономию, поинтересовался насчёт "той программы про звёзды", которую я ему показывал несколько месяцев тому назад... Было поистине радостно сознавать, что и все другие ученики получат возможность увидеть эту замечательную программу.

Комментарий П.Р. Палажченко:

Надо все это обдумать. Что здесь действительно уже состоявшаяся эволюция значения, а что — может быть, неточное словоупотребление и даже экспликация (как в Wiki), связанные с модой на это слово (мне она кажется очевидной). Если второе - то "новое значение" может и не закрепиться.

Это не в порядке критики - наоборот, мне кажется очень важной сама "постановка вопроса", поскольку дальнейшее обсужение и "мониторинг" могут дать интересные результаты не только в отношении данного слова. Для переводчика здесь есть более общий вопрос. Если мы имеем дело с неточным словоупотреблением, то как быть? Есть ли какая-то стратегия, какой-то подход?

Д.И. ЕРМОЛОВИЧ:

Я тоже не исключаю, что это новое «значение» — мода, которая может и не закрепиться. Но его встречаемость даже в солидных журналах показательна. Мне пока трудно понять, как произошла такая трансформация. Возможно, люди стали чаще понимать "I am humbled" не как «для меня большая честь», а как «для меня большая радость» и отсюда развилось такое словоупотребление: humbling — «радостный». Действительно, надо за этим словом последить.

смирение и humility - different moral values?

Д.И. Ермолович:

А я бы не стал безоговорочно исходить из умозаключений Анны Вежбицкой. При всём уважении к этому известному языковеду должен отметить, что она, как и многие другие исследователи языковой картины мира, подчас излишне увлекается так называемой внутренней формой слова, представляя её как доминанту в лексическом значении.

Вот Вежбицкая утверждает, что

Smirenie implies above all a serene acceptance of everything that happens, ... but the main stress is not on the ‘lowliness’ but on acceptance... By contrast, in humility the stress is not on acceptance and submission of will but on a preference for the last place, on a desire not to be treated as someone who is better than other people, on a deep dislike of vana Gloria ‘empty glory’.

И на каком основании это утверждается? На том, что смирение родственно слову смирный, а humility, humble — слову humiliate (унижать) и происходят от латинского humilis — низкий? Но делать подобные выводы так же наивно, как утверждать, будто для россиянина красные чернила, зелёные чернила или синие чернила все имеют черноватый оттенок (ведь чернила — от слова чёрный), а американец, используя выражение radio show (радиопередача), будто бы подсознательно хочет, чтобы ему даже по радио что-нибудь показывали.

На самом деле внутренняя форма слова (образы и ассоциации, формируемые его связями с родственными словами) способна ослабляться, нивелироваться или даже отрицаться в его актуальном языковом значении. Это особенно справедливо в отношении слов системного характера, т.е. слов, способных включаться в понятийно-терминологический аппарат той или иной сферы жизни и деятельности людей, вырабатываемый в ходе долгой коллективной традиции.

Вежбицкая в вышеприведённых цитатах рассуждает именно о концептуально-терминологических (для религии) значениях слов смирение и humility, а не о разговорных значениях или примитивно-бытовых осмыслениях, подчас витающих в мозгу непросвещённого обывателя. Конечно, понятие смирения трактуется в русской духовной традиции очень разнообразно, но вот что писал религиозный писатель схиигумен Савва (1898—1980):

Дорогой друг мой Д.! Ты спрашиваешь: "Что такое смирение?" На этот вопрос святые Отцы не дали единого и точного определения, но сущность его заключается в искреннем признании себя из всех самым последним и самым грешным, в забвении своих добрых дел и в познании своих грехов, своей немощи и бессилия.

Как видим, Савва начинает своё определение смирения не с всеприятия, покорности или подчинения (об этих понятиях он в этом определении вообще не упоминает), а с признания человеком себя самым последним и грешным из всех — то есть именно с того, что, по версии Вежбицкой, лежит якобы на самой периферии русского менталитета и опосредовано идеей всеприятия и подчинения.

Впрочем, нам нет необходимости углубляться именно в религиозные источники. В России к людям, использующим эти слова с осознанием их подлинного смысла, относятся не только религиозные деятели, но и все образованные люди, знакомые хотя бы со знаковыми произведениями русской литературной классики.

Вспомним слова старца Зосимы из «Братьев Карамазовых»:

Но спасет Бог людей своих, ибо велика Россия смирением своим. Мечтаю видеть и как бы уже вижу ясно наше грядущее: ибо будет так, что даже самый развращенный богач наш кончит тем, что устыдится богатства своего пред бедным..."

Устыдиться своего богатства — значит отбросить гордость, признать себя недостойным, грешным. Вот в чём видит смирение старец Зосима, а вовсе не в умиротворённом согласии со всем происходящим (serene acceptance of everything that happens), как считает Вежбицкая.

Не буду отрицать, что такие понятия, как кротость, миролюбие, непротивление, покорность Божьей воле, а подчас и воле окружающих, тоже связываются в русской духовной литературе с добродетелью смирения. Но, если уж на то пошло, и в западной традиции humility тесно связано с этими понятиями. Англоязычная католическая энциклопедия даёт такую дефиницию:

The virtue of humility may be defined: "A quality by which a person considering his own defects has a lowly opinion of himself and willingly submits himself to God and to others for God's sake."

 

Здесь выделенное полужирным шрифтом прямо противоречит утверждению Вежбицкой о том, что "in humility the stress is not on acceptance and submission of will".

Так что истинные акценты в значениях русского смирение и английского humility практически совпадают. Думать так позволяет мне и то, что как в русской, так и в западной духовной традиции добротель смирения (humility) однозначно рассматривается как прямая противоположность пороку гордыни, или гордости (pride, vainglory), о чём пишут практически все источники — не только английские (что отмечает Вежбицкая), но и русские. Именно гордость-то и надо смирять.

И вот этот ориентир, не вызывающий особых разночтений в трактовках на разных языках, никак не позволяет мне согласиться с мнением Вежбицкой о том, что в религиозных книгах humility и смирение "внушают читателям разные нравственные идеи" (suggest to their readers rather different moral ideas). Конечно, если иметь в виду вдумчивых читателей — но только такие и обращаются к серьёзным книгам.

Смиренный — не от слова "мир"

На всякий случай: слово "смиренный" изначально означало "умеренный", "приниженный", и, сближение со словом "смирный", согласно Фасмеру, есть результат народной этимологии. Таким образом, оно вполне обоснованно было выбрано как перевод для греческого tapeinos.

Мне кажется, мутация значения происходит в большей степени в нерелигиозных, бытовых ситуациях, тогда как в религиозной среде в качестве сдерживающего фактора выступает библейский контекст: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать", "по смиренномудрию [tapeinophrosune, lowliness of mind] почитайте один другого высшим себя".

В Библии то, что Вежбицкая описывает как serene acceptance..., скорее соответствует слову "кротость", meekness. "Как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих". (Кстати, здесь Синодальный перевод вслед за Септуагинтой повторяет забавную ошибку: переводчик запутался в синонимах — в жертву приносят как раз ягненка, а стригут овцу, а не наоборот. Но это так, к слову.)

Конечно, смирение, кротость и терпение тесно переплетаются, но, как справедливо заметил Дмитрий Иванович, смирение — это прежде всего противоположность гордыни.

О Вежбицкой

Согласен, что Анна Вежбицка слишком далеко заходит в своих экспликациях, и не только в данном случае. Противоречащие ее мнению примеры интерпретации религиозными авторитетами слов humility и смирение интересны (и для меня новы), но я имел в виду следующее: переводчику именно тот нюанс в значении английского слова, который подчеркивает она, может подсказать правильный путь во многих случаях употребления глагола to humble, в то время как попытка придумать что-то со словом смирение была бы неудачной.

Согласен и с тем, "что внутренняя форма слова (образы и ассоциации, формируемые его связями с родственными словами) способна ослабляться, нивелироваться или даже отрицаться в его актуальном языковом значении". Как я писал, способность значения слова "расплываться" в реальном словоупотребоении означает, что и лексическое его значение скорее "расплывчатое", размытое, в чем-то неуловимое, и поэтому попытки Вежбицкой эксплицировать значения "с лазерной точностью", которым она посвятила огромные усилия, далеко не всегда удачны. Тем не менее, многие ее наблюдения интересны и полезны для переводчика.

интересный

интересный материал, его можно использовать в докладе для учебы?

интересный

интересный материал, его можно использовать в докладе для учебы?

См. "подвал" этой страницы.

Обращаю

Знаете ли вы что...

...слово humility не любил Набоков? :)

Теперь знаем.

И не удивлены. Набоков что угодно, только не "христианский писатель". Понятие humility ему органически чуждо. Его проза - и поэзия, кстати, тоже - радуют, изумляют, иногда трогают, но не возвышают и не переворачивают душу.

А вот и он:

Памятник Набокову установлен на лужайке перед отелем Montreux Palace, в котором он жил. В начале мая прошлого года мы с женой были в этом городке в часе езды от Женевы. Он славится своим "средиземноморским микроклиматом" но нас встретил клочковатыми облаками, хлестким дождем и порывистым ветром. Тем не менее на фотографиях Женевское озеро, горы и пышная растительность на набережной выглядят, по-моему, неплохо.

Напоследок моя любимая цитата из предисловия к "Лолите":

За полгода работы над русской "Лолитой" я не только убедился в пропаже многих личных безделушек и невосстановимых языковых навыков и сокровищ, но пришел и к некоторым общим заключениям по поводу взаимной переводимости двух изумительных языков.

Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, все нежно-человеческое (как ни странно!), а также все мужицкое, грубое, сочно-похабное, выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски; но столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов -- все это, а также все относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам и противоестественным страстям -- становится по-русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма.

И все это прекрасно собрано и систематизировано в "Англо-русском словаре "Лолиты", который у меня двадцать лет назад "зачитал" один, с позволения сказать, друг. Сейчас это библиографическая редкость.