There’s more to leadership than you think

Pavel Palazchenko, Russian Translation Company

Originally published in
Russia Beyond the Headlines.
See also: Found in Translation

UPDATE: Добавлен русский вариант из «Российской газеты».

The concept of leadership so prized by Americans is difficult for Russians to grasp, even when the word is translated correctly.

It is more a cultural than a linguistic problem and needs clarifying. Translators and students of foreign languages are familiar with the problem of what the French call faux amis (translators’ false friends), words that have the same origin and often look and sound the same but mean different things in different languages. Examples include the English word anecdote and the Russian “anekdot” (a joke) or velvet—in Russian “velvet” stands for corduroy.

Things get a little trickier and sometimes downright difficult when some meanings coincide and others diverge. A director, for example, is “direktor” in Russian when he is a member of a company’s board of directors but not when he is a film director (that will be a “rezhisser”); a Russian “director shkoly” is a school principal in America or a headmaster in Britain. A Russian “student” goes to college; in America, he might just as well be a 10-year-old schoolboy.

Experienced translators and interpreters are well aware of such words and, even though they are quite numerous (try Russian faux amis for accurate, carton, decade, novel, or revision), we very rarely confuse them. Language learners may be reasonably sure that as their proficiency improves they will get the right word almost automatically.

There is, however, a less well known but insidious problem: Something I call false equivalents. Take the word leadership, which is often translated into Russian as “rukovodstvo.” In nine cases out of 10, it is a mistranslation, as this Russian word means guidance, management, or even control. So when a phrase frequently used by American politicians—U.S. global leadership— is translated, sometimes deliberately and maliciously, as “amerikanskoye rukovodstvo mirom,” which is something very close to American control of the world, it conjures up all kinds of nasty associations in the minds of most Russian readers.

The right Russian word is of course “liderstvo.” We borrowed the word leader from English decades ago and equipped it with Russian suffixes to create derivatives—a verb, an adjective, and a noun. So Russian translators are in this particular case luckier than, say, the French, who simply have no equivalent for the English word; English-French dictionaries therefore recommend roundabout ways of conveying this concept. So far so good? Well, there is still a problem here, and it’s cultural rather than linguistic. The American concept of leadership is difficult for many of us to grasp even when the word is translated correctly. I have seen Russians perplexed when they were told that a college somewhere in Virginia has a program in leadership studies and even students majoring in leadership. They thought it was something too vague to be an academic subject. “What is there to study, or to learn? You either have it or you don’t,” they said.

When Americans speak of someone’s “leadership role” the meaning is best conveyed in Russian by the word initsiativnost.” Sounds familiar? It’s because we both borrowed the word “initiative” from French.

As for “lider,” it was for many years confined to its sports meaning. Another word, “vozhd,” previously thought to be obsolete but dusted off by Stalinist propaganda, was used to describe Lenin’s successor. This word has now fallen into disuse. Recently, some political commentators have taken to describing Prime Minister Vladimir Putin as “natsionalny lider”— the nation’s leader. Whether he thinks it’s a good idea is not known but I somehow doubt it.

Going back to “U.S. leadership,” you are still likely to be misunderstood if you mention it to Russians, but perhaps less so if you tell them that President Barack Obama has recently called for leadership through partnership and cooperation. He even said that leadership includes a willingness to listen to others. We might, after all, be able to work out a common concept of leadership.

Смысл лидерства

Опубликовано в «Российской газете».

Переводчикам и всем, кто изучает иностранные языки, хорошо известна проблема «ложных друзей переводчика». Эти слова обычно имеют общее происхождение, сходное написание, а порой и звучание, но значение их в разных языках — разное. Так английское слово anecdote (случай из жизни) — совсем не то же самое, что русское «анекдот», а velvet — это не вельвет, а бархат.

Сложнее обстоит дело в тех случаях, когда какие-то значения слова совпадают, а другие отличаются друг от друга. Возьмем английское слово director. В бизнесе это «директор» (поэтому мы говорим «совет директоров»), зато в кино, конечно, «режиссер». И наоборот: по-русски — «директор школы», а по-английски — school principal (в США) или headmaster (в Великобритании). Русский студент учится в университете, в Америке student — учащийся, будь ему десять лет или сорок пять.

Опытные переводчики редко попадаются на эти рифы, хотя число «ложных друзей» в большинстве языковых пар довольно велико (интересующиеся могут проверить, насколько точно они представляют себе значение таких английских слов, как accurate, carton, decade, novel или revision). По мере овладения языком зависимость от родного языка уменьшается и ошибки в употреблении «ложных друзей» встречаются все реже.

Другое дело — проблема так называемых «псевдоэквивалентов» (термин мой). О ней меньше говорят, но такие слова бывают весьма коварны. Так, английское слово leadership очень часто переводится на русский словом «руководство». В девяти случаях из десяти такой перевод неверен. Так, часто встречающаяся в речи американских политиков фраза US global leadership нередко — иногда преднамеренно — переводится на русский, как «американское руководство миром». Но ведь to lead означает вести за собой, а «руководить» — прежде всего контролировать. Понятно, что в искаженном переводе эта мысль вызывает у русского читателя известные ассоциации и активное отторжение.

Правильный перевод, конечно, «лидерство». Само по себе это слово — пример того, как заимствования (в данном случае слова «лидер») осваиваются русским языком и при помощи наших исконных суффиксов превращаются во вполне русские глаголы, прилагательные, существительные. Здесь русским переводчикам легче, чем, скажем, французским коллегам, которым приходится искать другие, иногда довольно многословные способы выражения той же мысли, так как само слово «лидер» французы решили не заимствовать.

Но и правильный перевод не до конца снимает проблему несоответствия, причем скорее межкультурного, чем межъязыкового. Дело в том, что сама американская концепция лидерства воспринимается нами с трудом, независимо от перевода. Российские собеседники удивляются, когда им говорят, что в каком-нибудь американском университете преподается курс leadership studies (т.е. изучения лидерства) — слишком уж это туманно и потому «ненаучно». Либо у человека есть задатки лидера, вожака, говорят они, либо нет, научить этому невозможно.

А то, что американцы называют leadership role, лучше всего передается по-русски словом «инициативность». Заметим, что русское слово «инициатива» и английское initiative заимствованы из французского.

Кстати, сначала употребление слова «лидер» ограничивалось у нас областью спорта. О политиках так не говорили. В сталинское время было извлечено из словесных запасников слово «вождь», сегодня скорее раритетное. Сравнительно недавно некоторые «политологи» стали называть Владимира Путина «национальным лидером». Нравится ли это ему самому — неизвестно, но мне почему-то кажется, что нет.

Как бы то ни было, понятие «американского лидерства» в России воспринимается неоднозначно. Кто знает, может быть, отношение к нему изменится. Недавно Барак Обама заявил, что лидерство должно осуществляться через партнерство и сотрудничество. И даже так: лидерство — это и готовность прислушаться к другим. На такой основе можно попробовать выстроить общую концепцию лидерства.