Осетия, 22-24 августа

Все фотографии можно посмотреть в фотоальбоме.

Самолет с аэродрома «Чкаловский» должен был вылететь во Владикавказ в 4 часа дня, фактически вылетел после пяти. Около часа мы дожидались приезда из Шереметьево верховного комиссара по правам человека Совета Европы Томаса Хаммерберга и его помощников. Хаммерберг едет в Северную и Южную Осетию, Грузию и в заключение поездки — в Москву. Аэродром — в пятнадцати минутах езды от моей монинской квартиры (еще один вариант на тему «тесен мир»). Прогуливаемся рядом с летным полем вместе с российским уполномоченным по правам человека В.Лукиным и генералом Н.Резником, которые летят вместе с Хаммербергом. Настроение — «соответствующее».

Лету до «Владика» — чуть больше двух часов. Аэропорт — рядом с Бесланом, и по дороге во Владикавказ расположено кладбище, на котором похоронены сотни погибших четыре года назад. Кладбище чистое, торжественное, могилы оформлены очень одинаково, скульптура при входе — матери держат на вытянутых вверх руках детей, превратившихся в ангелов. Возлагаем цветы, едем в город.

Ужинаем с первым замом премьера Северной Осетии Е.Джансоловым, обсуждаем завтрашнюю программу. По всем пожеланиям гостей — согласие. Интересная фраза Джансолова: «Мы говорим всем, кто предлагает нам помощь, что благодарны за нее, но самая большая помощь, которая нам нужна: расскажите всем правду».

Утром сначала едем в офис ооновских организаций, представленных в Северной Осетии. Самый опытный — представитель управления верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ), также люди из ЮНИСЕФ, других организаций, швейцарского посольства. Все они под сильным впечатлением как от количества беженцев (около 37 тысяч за два-три дня), так и от масштабов операции по оказанию помощи, развернутой МЧС (они называют его EMERCOM, этот английский акроним и на комбинезонах МЧСовцев). Говорят откровенно: неправительственные организации не очень нужны, все нужды беженцев и населения обеспечиваются. Смотрим карты региона, возникают разные вопросы, ооновцы информированы довольно хорошо, многие в регионе несколько лет.

Дальше едем в женский монастырь, построенный на месте заброшенного пионерского лагеря. Там — встречи с беженцами, душераздирающие рассказы, которые я перевожу, и у меня нет никакой возможности что-либо фотографировать. Щелкнул (не очень удачно) только молодую настоятельницу Нонну, бывшую то ли студентку, то ли преподавателя Института кино и телевидения в Москве, которая показывала помещения, принявшие за эти дни в общей сложности две тысячи человек (в основном их отправляли дальше). Сейчас остались только матери с маленькими детьми, и те и другие в очень тяжелом психологическом состоянии.

На обратном пути в город — встреча с беженцами, возвращающимися назад в Цхинвали из Ростова, где они больше недели жили в санатории. Некоторые возвращаются несмотря на то, что их дома уничтожены. Разговор на повышенных тонах, клянут Саакашвили, а некоторые — всех грузин.

Незапланированная встреча, о которой попросил Хаммерберг, узнав, что в городе есть грузинская школа, произвела большое впечатление. Школе скоро 120 лет. Обучение полностью на грузинском языке, плюс обязательное изучение русского, английского, осетинского. Директор — достойная, судя по всему, действительно замечательная женщина, рассказывает о достижениях учеников (хорошо сдали ЕГЭ — в этом году он проводился здесь впервые, поступают в вузы Петербурга, Тбилиси, Владикавказа). Кроме того, присутствуют лидеры местной грузинской общины. Рассказывают, что эксцессов против грузин в эти дни не было.

После этого — посещение больницы. Здесь тоже нет возможности фотографировать, равно как и на встрече с главой Северной Осетии Т.Мамсуровым. Комиссар подчеркивает, что его задача — выяснение гуманитарной стороны ситуации; политических функций, задач установления вины он на себя не берет. Все это проходит без неожиданностей, все понимают, что главное будет завтра.

Из двух вариантов доезда до Цхинвали — вертолетом или автомобилем через Рокский туннель Хаммерберг выбирает второй. Это три часа пути. Дорога очень красивая, хотя, конечно, фотографии, сделанные камерой мобильного телефона через стекло автомобиля не передают даже доли этой красоты. Дорога нельзя сказать, что очень сложная и опасная, но можно представить себе, что переброска по ней тяжелой техники — дело непростое. По пути нам встречаются выводимые войска, на отдельных танках, БМП, БТР, и небольшими колоннами. Все идут в одном направлении — назад, на Владикавказ.

Я сделал фотографии на таможенном пункте (на североосетинской территории) и на въезде в Рокский туннель. Фотографии не очень удачные, но для общего впечатления сойдут. На выезде из туннеля нас встречают представители югоосетинской стороны, главный сопровождающий — уполномоченный по правам человека Д.Санакоев. Всю дорогу до Цхинвали он разговаривает с Хаммербергом, отвечает на его вопросы.

Количество техники, собранной перед туннелем и на подъездах к нему для вывода из Южной Осетии, здесь очень большое, целые вереницы танков, машин, транспортеров (артиллерии я не видел). Нас сопровождают БМП с двумя-тремя десятками солдат, движемся в темпе. Дорога еще красивее, чем в Северной Осетии, и все говорят, что климат здесь другой — чуть теплее, но главное — гораздо суше. Места, как говорят наши хозяева, с большим туристическим потенциалом.

По дороге одному из членов делегации становится плохо (укачало), и мы делаем остановку у горной реки, щелкаю камерой, чтобы зафиксировать изумительный вид. Наша охрана частью вылезла из БМП, частью на броне — обозревают окрестности. Продолжаем путь, и в Джаве Санакоев предлагает посмотреть неразорвавшуюся грузинскую авиабомбу, она чуть выше в горах, но нет времени (на другой день ее взорвали саперы, придя к выводу, что транспортировка опасна; грохнуло так, что разнесло несколько домов, которые придется восстанавливать или платить компенсацию). А мы едем дальше, проезжаем грузинское село Тамарашени — это фактически пригород Цхинвали, он находился под управлением грузинской администрации. Оттуда вели огонь по Цхинвали и по российским войскам. Во время боевых действий (и, надо полагать, после них) село было разрушено. Не разрушен новенький кинотеатр и здание Банка Грузии, оба как белые вороны, совершенно выбиваются из «стилистики» деревни — грузинские власти хотели, чтобы осетины завидовали.

В Тамарашени не останавливаемся (местная милиция сначала не хотела пропускать туда кортеж, но пришлось) и едем в Цхинвали. Разрушения большие, хотя и не повсюду в городе. Кое-что я уже видел по телевидению, но это надо смотреть «живьем». Опять рассказы женщин, спасавшихся в подвалах (в том числе в подвале разрушенного здания облпотребсоюза, куда мы зашли вместе с телеоператором, и я сделал пару снимков при помощи света их камер). Некоторые женщины говорят, что сидели без еды и воды трое суток. В городе есть также разрушенные и полуразрушенные многоэтажные дома. По главному административному зданию били особенно старательно (накануне нашего приезда на его ступенях В.Гергиев дирижировал симфоническим оркестром).

Едем в один из микрорайонов, где Хаммерберг разговаривает с жителями, осматривает воронку от разорвавшейся авиабомбы, а по дороге — расстрелянное из танков здание университета. Некоторые танкисты, похоже, просто развлекались.

Может быть, самое тяжелое впечатление — от разрушенного городка миротворческого батальона. После того, как грузинский миротворческий контингент, расположенный напротив, ушел, к городку подошли танки и стали прямой наводкой расстреливать казарму, наблюдательные посты и медпункт, обозначенный красным крестом. В пятидесяти метрах от городка видны следы гусениц танков. Никакого вооружения, чтобы противостоять танкам, у батальона не было. Люди на наблюдательных постах сгорели чуть ли не дотла. Еще не все тела опознаны.

Затем едем в большое село Хетагурово. Здесь, помимо других домов, разрушен детский сад — видны следы обстрела (видимо, «развлекательного») дверей, много разбитых автомобилей. Один снаряд попал в дом единственной в селе грузинки Этери. Эта старая женщина когда-то работала комендантом в местном университете. В огороде воронка, снесло одну внешнюю стену. Женщина плачет, плачут и женщины, передающие Хаммербергу список местных жителей, которые были захвачены грузинскими военными.

Потом они будут протестовать, когда нам передадут двух грузинских танкистов, которых в качестве жеста доброй воли решили отправить с Хаммербергом в Грузию. «Никаких жестов, пусть отдадут наших, они нас все время обманывают».

Передачу танкистов организовал Санакоев и помощник Хаммерберга Саша Гессель. Он записывает их фамилии, Хаммерберг спрашивает, согласны ли они отправиться с ним в Грузию. Они отвечают утвердительно. Решили не показывать их журналистам, чтобы не устраивать шоу, но Хаммерберг подошел к сбежавшейся группе телерепортеров и объяснил, о чем речь.

После этого едем в больницу. Она подвергалась обстрелам, повреждена, но не разрушена. Там развернуты медики МЧС. У них перекусываем и встречаемся с и.о. премьер-министра Б.Чочиевым. Довольно тяжелое обсуждение предстоящего обмена пленными и задержанными. Доверие к противоположной стороне на нуле, и там то же самое. Переговоры, телефонные звонки, все нервничают. В конце концов приходим к результату, а тем временем официантка вылила на меня чашку кофе (к счастью, не очень горячего). Она извинилась, а я про себя подумал: МСЧС («по созданию ЧС»). Это был единственный за всю поездку «музыкальный момент».

Теперь делегация комиссара Совета Европы едет в Гори и Тбилиси, но там перевод на русский не нужен. Я свободен до четверга, когда они вернутся в Москву для встреч с нашими властями. Вместе с Лукиным и Резником летим на вертолете во Владикавказ. Из грязноватых иллюминаторов видны потрясающие картины гор. Величественный фон трагических событий. Делаю несколько снимков, заодно фотографирую симпатичную попутчицу. Что она и ее подруга делали в Цхинвали, я выяснять не стал, они улыбались — молодые, красивые. Я спросил: «Вы случайно не из сборной по художественной гимнастики?» (смотрел накануне в спортивной передаче). Посмеялись и быстро долетели до Владикавказа.

На память я щелкнул пару раз и вертолет. Такие же возили меня в Чечне, в Египте, в других местах. Не подводили.

Все фотографии можно посмотреть в фотоальбоме.