When are you a ‘liberal’ and when are you not?

Pavel Palazchenko, Russian Translation Company

Abridged form published at
Russia Beyond the Headlines

UPDATE: Русский вариант, опубликованный в «Российской газете».

When the meaning of a word becomes entwined in a country’s political and intellectual traditions, translators had better beware. Whereas some political terms mean more or less the same to a Russian, an Egyptian, or an American, others have diverged so much that using them may require prior agreement about their meaning.

The word ‘conservative’ is an example of the former; ‘liberal,’ of the latter.

It is of course, true that conservatives from different countries may disagree on some issues. Indeed, sometimes they may not even understand the issues that obsess their colleagues in other parts of the world. I think that conservatives in most European countries would never question gun control, whereas for an American the second amendment to the Constitution – the right to bear arms – is sacrosanct. And yet, the definition of a conservative given by Oxford American Dictionary (‘someone who dislikes or is opposed to great or sudden change’) is something we would all agree with. It rings a bell, as they say.

Not so with ‘liberal.’ It means different things in Europe and in America, in politics and economics, and in different languages.

In the Soviet Union the adjective ‘liberalny’ was certainly not a word of praise. Just look at the definition of liberalism given in the 1985 edition of the authoritative dictionary of the Russian language by S.I.Ozhegov: 1. bourgeois ideological and political tendency whose followers include advocates of a parliamentary system and limited bourgeois-democratic freedoms; 2. excessive tolerance, leniency, or indulgence. Examples given by the dictionary include ‘rotten liberalism.’

So, the word was a bad one in the eyes of Soviet-era ideologues. Ironically, today it sounds equally bad for quite a few Americans. They believe that liberalism is next door to socialism. As a Russian commentator has recently written, the fault lies with the left-wingers who revised the ideas of ‘genuine liberalism’ in the 1960s. Less judgmentally, William Safire said something similar: “A liberal is currently one who believes in more government action to meet individual needs; originally one who resisted government encroachment on individual liberties.”

Which brings us to the original, ‘good liberalism.’ Based on the European interpretation of the concept, it emphasizes human rights and fundamental liberties as well as rejection of excessive government intervention in the economy and the insistence on free enterprise. In the United States, the latter is part of the conservative creed, which adds to the confusion. Most Americans would not understand a call for ‘liberalizatsiya ekonomiki.’ I always translate it as ‘deregulation of the economy.’

A footnote is sometimes necessary to explain what the author means when he or she says, for example, that ‘Russian liberal economists failed during the 1990s.’ However, unlike translators, who can afford an asterisk or two, interpreters have too little time to explain such things. It gets even worse when the conversation turns to the so-called Liberal Democratic Party of Vladimir Zhirinovsky, which many believe is neither liberal nor democratic. With no time for a political or historical analysis, an experienced interpreter would sometimes simply give the acronym for the party’s name – LDPR – thus avoiding saying too much (saying too little is often, in my view, a lesser sin).

The battle for the soul of liberalism is likely to continue, challenging translators and interpreters to come up with creative solutions wherever political, linguistic or cultural confusion makes understanding difficult. I have shared some of my ‘finds’ with colleagues, who were not always enthusiastic about my suggestions. Is ‘laissez-faire economics’ a good equivalent for ‘liberalnaya ekonomika’? I’ve been criticized for using this phrase but I still think it’s something an educated American would understand. And understanding is key, as both liberals and conservatives surely agree.

Либерал вы или нет?

Перевод, опубликованный
в «Россйской газете»

Слово «либеральный» имеет разные значения в Европе и в Америке, рассказывает Павел Палажченко

Когда значение слова тесно переплетено с политическими и интеллектуальными традициями той или иной страны, переводчику приходится нелегко. Конечно, одни политические термины, например, «консерватор», понимаются примерно одинаково русскими, американцами и, скажем, египтянами. Зато другие, например, «либерал», лучше вообще не употреблять, предварительно не договорившись об их значении.

Конечно, консерваторы далеко не всегда и не во всем согласны между собой, а порой плохо представляют себе проблемы, волнующие их единомышленников в какой-нибудь далекой стране. Скажем, в большинстве европейских стран консерваторы и не подумают усомниться в целесообразности ограничений на продажу оружия, в то время как для американского консерватора вторая поправка к конституции (право на ношение оружия) священна. И все же словарное определение «консерватор — человек, не приемлющий больших или внезапных перемен» понятно каждому.

Совсем другое дело — слово «либерал». Оно имеет разные значения в Европе и в Америке, в политике и в экономике, а также в разных языках.

В советское время прилагательное «либеральный» имело ярко выраженный негативный оттенок. Достаточно посмотреть на определение слова «либерализм» в Словаре русского языка С.И.Ожегова, 1985 года издания: 1.Буржуазное идеологическое и политическое течение, объединяющее сторонников парламентского строя и ограниченных буржуазных свобод. 2. Излишняя терпимость, снисходительность, вредное попустительство. И тут же пример: «гнилой либерализм в оценке знаний».

Парадоксально, но факт: это слово, бывшее едва ли не бранным в идеологии советской эпохи, является таковым сегодня для многих американцев. Либерализм для них как социализм — «оба хуже». Виноваты, по мнению одной российской публицистки, левые американские интеллектуалы, которые в 1960-е годы исказили «истинный либерализм». Известный американский комментатор Уильям Сэфайр констатирует: «Либерал в современном понимании — человек, считающий, что государство должно больше заботиться о человеке. В первоначальном толковании — противник посягательства государства на индивидуальные свободы».

Таким образом, изначальный, «хороший либерализм» отражает европейскую концепцию приоритета прав человека и индивидуальных свобод. В том же ряду — свободное предпринимательство и отрицание чрезмерного государственного вмешательства в экономику. Но в США знамя «свободной экономики» несут не либералы, а консерваторы. В переводе надо остерегаться смешения понятий. Например, дословный перевод термина «либерализация экономики» поймет далеко не каждый американец. Зато каждый поймет словосочетание “deregulation of the economy” (дословно «прекращение регулирования экономики»), означающее примерно то же самое.

При переводе для американской аудитории фразы о «провале российских либеральных экономических реформ в 1990-е годы» может потребоваться пояснительное примечание. Но в отличие от письменных, устные переводчики не имеют в своем распоряжении сносок, а время на пояснения у них крайне ограничено. Как быть, например, если в разговоре упоминается возглавляемая Владимиром Жириновским либерально-демократическая партия, которая, согласно распространенному мнению, не является ни либеральной, ни демократической? У переводчика нет времени для политического анализа и исторических экскурсов. Иногда лучше ограничиться сокращенным названием партии — ЛДПР — чтобы не сказать лишнего (и вообще в переводе, как правило, лучше «недо-», чем «пере-»).

Можно не сомневаться, что «борьба за правильный либерализм» будет продолжаться, а стало быть, переводчикам предстоит решать много подобных задачек и проявлять изобретательность в случаях языковых или культурных несоответствий. Порой коллеги не соглашаются с предлагаемыми мной решениями. Мне, например, казался удачной находкой вариант «laissez-faire economics» (дословно «невмешательство в экономику») для «либеральной экономики». И несмотря на критику некоторых коллег, я по-прежнему считаю, что большинство американцев его поймут. А это, в конце концов, самое главное — и для либералов, и для консерваторов.