ООН, лучше не придумаешь

Павел Палажченко

Опубликовано 26 сентября 2007 г. в газете «Избранное».

Можно ли решить нерешаемую задачу?

Ничего нового в инициативе Дэвида Милибэнда нет. Вопрос об увеличении количества постоянных членов Совета Безопасности ООН обсуждается на протяжении последних 10-15 лет. Само по себе расширение состава Совбеза особого труда не представляет, это уже делалось. Совсем другое дело — включение в него новых постоянных членов. Это трудная проблема.

По уставу ООН, Совет Безопасности несет главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности. И когда здесь обсуждаются вопросы международного мира и безопасности, естественно, нужно, чтобы в этом участвовали наиболее влиятельные государства. Другими словами, состав участников голосования должен отражать реальный баланс политических сил в мире. А это не так, потому что ситуация сильно изменилась за время, прошедшее с момента создания ООН. Например, сегодня огромный экономический потенциал и политическое влияние во всем мире имеют Германия и Япония. Сильными региональными игроками стали Индия, ЮАР, Бразилия. Индия к тому же теперь является ядерной державой... Безусловно, состав постоянных членов Совета Безопасности должен быть расширен за счет таких стран. Это понимают все, вот почему вопрос снова и снова поднимается. Но каждый раз обсуждение заходит в тупик.

Расширение Совета Безопасности, в частности, увеличение количества его постоянных членов, должно быть одобрено большинством Генеральной Ассамблеи ООН и Совета Безопасности. Причем, естественно, не должно быть возражающих из числа его постоянных членов, иначе — вето. Но как найти вариант, приемлемый для всех? Это своего рода квадратура круга — нерешаемая математическая задача. Против включения Индии, например, горой стоит Пакистан. Против Германии — Италия, которая считает себя не менее заслуживающей статуса постоянного члена. Есть проблемы между Китаем и Японией... Был, правда, момент, года 3-4 назад, когда казалось, что вот-вот будет достигнут какой-то консенсус. Однако оптимистические прогнозы не оправдались.

Нынешнее заявление британского министра иностранных дел, вероятно, связано с появлением новых надежд на положительное решение. Но, боюсь, и на этот раз вновь возникнут возражения, препятствия.

У России на протяжении последних 15 лет позиция такова: мы согласимся с расширением СБ в том виде, в каком это будет приемлемо для всех. Читай — мы не против включения таких стран, как Германия, Япония, Индия, Бразилия, одна из африканских стран, но активно добиваться этого не будем. Меня это несколько удивляет. Мне кажется, что России как раз следовало бы воспользоваться обсуждением вопроса о расширении состава постоянных членов СБ для того, чтобы урегулировать свои территориальные проблемы с Японией, существование которых все признают. Ведь невозможно, чтобы между двумя постоянными членами СБ существовала территориальная проблема и отсутствовал подписанный мирный договор.

Если дело действительно дойдет до включение в состав постоянных членов Японии, Россия могла бы сказать, что проголосует «за» лишь в случае, если Япония либо откажется от своих территориальных претензий, либо согласится решить их на компромиссной основе, по формуле «2+2». То есть получить, согласно декларации 1956 года, два самых южных из Курильских островов.

Такое решение, в принципе, для России было бы очень хорошим, но у нас нет рычагов, чтобы заставить японцев пойти на компромисс. А под возможное членство Японии в Совбезе можно было бы поставить такое условие. Вместо этого Россия, страна со своими национальными интересами, говорит, что мы согласимся с любым приемлемым для других стран решением по расширению состава постоянных членов СБ... Я считаю такую позицию странной.

Что касается заявления Махмуда Ахмадинежада о неэффективности ООН в целом и Совета Безопасности в частности... Ну, у иранского лидера по многим вопросам своя позиция, однако в данном случае ничего особенно оригинального он не сказал. Безусловно, Совбез может быть эффективным лишь в ситуации, когда существует консенсус, прежде всего, между его постоянными членами. Опыт показывает: в таком случае остальных можно уговорить.

Вспомним 1990 год, когда был дан отпор иракской агрессии против Кувейта. Тогда именно согласие между постоянными членами Совета Безопасности — прежде всего, между США и СССР — позволило ООН действовать эффективно. Но для того, чтобы достигать консенсуса, нужны налаженные хорошие отношения, реальное политическое сотрудничество между великими державами. Сегодня оно совершенно недостаточно. С этой точки зрения, СБ действительно переживает не лучшие времена. Однако ситуация может и измениться, ведь были в истории ООН времена и похуже. Нужно понять, что никакой другой организации, кроме ООН, для решения серьезных общемировых проблем не существует. Поэтому рано или поздно все равно придется возвращаться к сотрудничеству в рамках Совета Безопасности.

Разговоры, что эта структура устарела и нужно ее чем-то заменить, беспочвенны. Пока никто не придумал адекватной замены. Можно создавать организации стран-единомышленников, и такие организации уже есть — например, НАТО. Но здесь я согласен с президентом Путиным: НАТО не может подменить ООН, потому что не отражает всю реальную политическую картину мира, которая существует сегодня.